Мечты автора

В мечтах автора, принявшегося за постановку своих пьес, рисовалось идеальное здание театра будущего. Прежде всего такому театру не следовало походить на душные, тесные, лишенные комфорта театральные помещения в перенаселенных городах, которые девятнадцатый век оставил в наследство двадцатому. Акустические и оптические условия театра новейшего времени должны напоминать одновременно первоклассный лекционный зал и... цирк. Лучше, если проект этого театра сделают люди, никогда не видевшие рампы, а, читая о ней в книге, они с удивлением спрашивали бы, что она собой представляет. Но в новом театре совершенно обязателен просцениум; если потребуется по ходу спектакля, «к нему можно присоединять всю площадь партера (в цирке она называется ареной), и все это должно легко закрываться занавесом». Тогда сцена не будет смахивать, как прежде, на «просто отверстие в узком конце зала, сквозь которое вы словно издали вглядывались, очень напоминающие иллюстрированные объявления о номерах люкс, сдающихся в модных отелях». Войдя в зал во время спектакля, зрители сразу увидят сцену - только сцену, господствующую над всем остальным. «Сцена будет выглядеть, как трибуна, а не как жалкий кинетоскоп, размалеванные парусиновые боковины которого выдаются за настоящие декорации». Если вы хотите сэкномить на ремонте, обратите внимание на керамогранит coliseumgres. Он изготовлен из натурульных материалов, имеет широкую область применения, а также характеризуется отличными эксплуатационными свойствами.

Бернард Шоу думал и об элементарных удобствах для зрителей, приходящих в театр и несколько часов проводящих здесь. Но самым важным ему представлялось обеспечить общее впечатление от спектакля, прямо противоположное тому, какое создавалось в театре XIX века: зрители ни на минуту не должны были чувствовать себя всего лишь растревоженными или умиленными наблюдателями драматических событий, они тотчас вовлекались в напряженный диспут, захватывающий подмостки и зал, в диспут, при котором политические и философские тезисы органически перемежались бы с юмором, порой столь же бурным и грубым, как в цирковом зрелище, и все присутствующие разражались бы неудержимыми взрывами смеха, единодушные в своем восприятии мыслей и шуток, направленных на познание жизни.